Глава 2

Испытание в Академии Воинов проводилось в сентябре. Такие поздние сроки объяснялись тем, что только к осени становилось известно, сколько человек можно будет принять. Полина с трудом устояла перед натиском Мерлинды, которая убеждала ее поступить в Академию Магов, чтобы в случае неудачи не терять целый год.

Родители смирились с ее выбором, и это придавало Полине сил. Как она и ожидала, из-за нее в ордене Воинов разразился скандал. Объективных причин, запрещающих ей участвовать в Испытании, не было, и все же многие Воины возражали против «потакания девчоночьим капризам». Полина была полна решимости бороться до конца и без колебаний обратилась бы за помощью в Коллегию Учителей. После долгих споров Совет Академии разрешил ей сдавать экзамены.

Ранним осенним утром Полина заняла свое место перед Судьей, и изматывающая гонка на сообразительность и выносливость началась. В предыдущий день она получила все необходимые инструкции, жребий определил ее в один из потоков. Претендентов было около тысячи, и невозможно было одновременно опросить всех.

Испытание проходило в амфитеатре под открытым небом. На дне огромной чаши расположились претенденты и Судьи. Гул стоял неимоверный, и это тоже было частью Испытания. Полина всей кожей ощущала на себе взгляды зрителей. Среди них были ее родители, Лиза и Донат с Баженом, которые пришли ее поддержать. Повышенное внимание остальных раздражало и мешало сосредоточиться.

После первых неправильных ответов и нескольких пропущенных вопросов Полина поняла, что «поплыла». Это разозлило ее, и, собрав волю в кулак, она выбросила из своего сознания все посторонние звуки и сконцентрировалась на голосе Судьи.

Два часа пролетели незаметно. Полина даже вошла во вкус логической игры и испытала легкое разочарование, когда она завершилась.

— Теоретическая часть сдана, — бесстрастно объявил Судья.

Первое маленькое достижение, пусть и незначительное, подняло настроение. Присоединившись к претендентам, ожидающим начала спортивных состязаний, и совершенно забыв о предупреждении отца не поддаваться эйфории, Полина с чувством превосходства поглядывала на тех, кто покидал Испытание.

— Неужели ты прошла?!

Ироничный голос отрезвил ее пылкое воображение как раз вовремя: мысленно она уже праздновала полную победу.

Нахмурившись, Полина ответила стоявшим рядом мальчишкам:

— Представьте себе.

— Не злись, — миролюбиво сказал один из них. — Давай лучше познакомимся. Я знаю, тебя зовут Полина. А я Иван.

Полина пожала протянутую руку. Она не собиралась отвлекаться на разговоры, но и показаться невежливой ей тоже не хотелось.

— На Полигоне ты все равно провалишься, — насмешливо произнес другой.

В отличие от Ивана, он смотрел на Полину с презрением.

— Хорошо смеется тот, кто смеется последним, — мудро заметил третий. — Не обращай внимания на Костика, его иногда заносит. А меня зовут Илья.

Костик фыркнул, но от дальнейших комментариев воздержался.

— Честно говоря, мы умираем от любопытства, — признался Иван. — И даже поспорили, что могло заставить девчо… девочку выбрать такую… э… гм…

— …мужскую профессию? — ехидно подсказала Полина. — И кто как думает?

— Ты захотела прославиться, — быстро сказал Костик.

— Ты хочешь выиграть пари, — предположил Иван.

— Ты любишь приключения, — улыбнулся Илья.

— Других вариантов нет? — уточнила Полина. — Жаль, жаль. Мне казалось, что это очевидно. Только здесь можно встретить самого умного и самого сильного мужчину. Вы же здесь все самые-самые, верно? Так что, мальчики, я рассмотрю ваши кандидатуры. Если, конечно, вы поступите.

Ей было немного стыдно так откровенно издеваться над ребятами. В конце концов, они не сделали ей ничего плохого. Но она уже так устала от насмешек, что решительно отшивала всех, кто лез к ней с надоевшими вопросами «почему?», «зачем?» и «для чего?».

Судьи объявили начало второй части Испытания, и Полина пошла получать джайдер. Основным условием спортивных состязаний была честная борьба. Претендент, применивший пси-энергию, тут же покидал соревнования.

Сначала все бежали кросс. Полуденное солнце жарило совсем по-летнему. Зрители, на время покинувшие амфитеатр, рассредоточились вдоль сложной трассы, состоящей из сплошных спусков и подъемов.

Заходя на пятый круг, Полина почти ничего не соображала. Она кого-то обгоняла, ее кто-то обгонял, ноги противно дрожали от напряжения, майка прилипла к телу, в голове в такт бегу бессмысленно крутилась считалочка: «Раз-два! Левой-правой! Раз-два! Левой-правой!»

Толпа претендентов, вернувшихся в амфитеатр после кросса, заметно поредела. Полине с трудом верилось, что она не сошла с дистанции. Все оказалось еще сложнее, чем рассказывал отец. От ее самонадеянности не осталось и следа. Наверное, поэтому на акробатике, гимнастике и атлетике она была очень собранна и тщательно выполняла задания Судей.

Перед Полигоном, самым сложным и коварным этапом спортивных состязаний, Полина вновь наткнулась на знакомых ребят. Правда, теперь их было двое.

— А где Иван? — спросила она. — Неужели вылетел?

— Он подвернул ногу при соскоке с турника, — вздохнул Илья. — Обидно, но ничего не поделаешь.

— Да, — согласилась Полина, — обидно.

— Ты знаешь, что Полигон проходят тройками? — поинтересовался Илья.

— Конечно.

— Если хочешь, присоединяйся к нам.

Полина подозрительно посмотрела на ребят:

— Вас привлекли мои спортивные качества или у вас свой интерес?

— И спортивные качества тоже, — хмыкнул Костик. — Хотя надо признать, для девчонки ты неплохо делаешь винтовой перелет.

Полина приняла их предложение. Она подумала, что лучше уж проходить Полигон с заносчивым Костиком, чем с совершенно незнакомыми ребятами.

Полигона боялись все. Это было единственное соревнование, на которое не допускались зрители, и поэтому слухи о нем ходили самые разные. Говорили что-то о зыбучих песках, горных обрывах и ловушках, из которых невозможно выбраться.

Инструкция была простой: следовать строго за клубком, собрать как можно больше ленточек, магией не пользоваться. С собой можно было взять только веревку. Особо оговаривалось, что тройка, несмотря ни на что, должна пройти Полигон в полном составе.

Первая неожиданность случилась еще до старта. Судья назначил Полину старшей в тройке, потому что у нее был лучший предварительный результат. Илья промолчал, но Костик от негодования стал пунцовым.

У каждой тройки был собственный маршрут. Магический клубок резво покатился по тропинке, ведущей в лес. Илья, Костик и Полина устремились следом, стараясь не терять его из виду.

Вскоре клубок резко свернул в сторону, уводя их в самую чащу. Бежать стало тяжело, приходилось продираться через густые кусты орешника, пролезать под поваленными деревьями, спускаться в овраги, заросшие жгучей крапивой. Если они пытались обойти очередное препятствие, клубок откатывался назад и не двигался с места, заставляя их все делать правильно.

Они шли вместе, и в то же самое время — каждый за себя. Костик первым прокладывал дорогу, но назад он не оглядывался. Илья держался рядом с Полиной, но помощи ей не предлагал. Даже когда она поскользнулась на бревне, перекинутом через небольшой ручеек, он протянул ей руку только после ее просьбы.

— Ребята, кто-нибудь ищет ленточки? — спохватилась Полина, когда они уже прошли приличное расстояние.

— Ты у нас главная, вот ты и ищи! — тут же откликнулся Костик.

— Мы — команда, — возразил Илья. — Если у нас не будет ленточек, ты тоже проиграешь. Кстати, я смотрел по сторонам, но мог и пропустить…

— Это я виновата, — признала Полина. — Надо было сразу договориться. Илья, ты ищешь справа, я — слева. Костик, замечай хотя бы то, что у тебя перед носом. Пожалуйста.

— Я-то замечаю, — пробурчал он. — Вот!

Обернувшись, он демонстративно помахал серебряной ленточкой, потом привязал ее к поясу.

На заболоченном берегу лесного озера они впервые остановились в нерешительности. Клубок определенно приказывал пересечь озеро вплавь, но для этого нужно было залезть в тину.

— Нас засосет прежде, чем мы доберемся до чистой воды, — угрюмо сказал Илья.

— Не обязательно, — возразила Полина и стала оглядываться по сторонам, как будто что-то искала.

— Послушай, Полина, — вкрадчиво произнес Костик, — ты все равно не сможешь пройти Полигон. Выручи нас, тогда от твоего участия в Испытании будет хоть какой-то прок.

— Что? — Она растерялась и в недоумении посмотрела на ребят. — То есть как не пройду? Зачем же вы тогда позвали меня в свою команду?

Илья виновато отвел взгляд, но промолчал, а Костик откровенно усмехнулся:

— Да для этого и позвали. Для того чтобы в нужный момент ты воспользовалась пси и выручила нас.

От изумления Полина не сразу нашлась, что ответить, а потом ее разобрала злость.

— А может, вас сразу телепортировать к финишу? — язвительно спросила она.

— А ты можешь? — усомнился Костик.

— Запросто!

— Нет, пожалуй, это будет перебор. Пока достаточно просто перенести нас через тину.

Полина презрительно фыркнула и отвернулась, вернувшись к своим поискам. Через пару минут она выдернула откуда-то длинную палку, проверила ее на прочность и подошла к ребятам. Костик невольно попятился, опасаясь, что сейчас получит этой палкой по шее. Но Полина не собиралась сводить счеты, несмотря на то что внутри у нее все кипело от обиды.

— Вы как хотите, а я попробую пройти, — подчеркнуто вежливо сказала она. — Мне жаль, но вам придется обойтись без моей помощи.

Осторожно потыкав палкой в болото, она решительно перепрыгнула на ближайшую кочку. Илья дернулся было, чтобы ее задержать, но Костик схватил его за руку и зашипел прямо в ухо:

— Пусть идет! Если она провалится, то применит пси, а потом и нас перетащит.

Медленно, шаг за шагом, Полина прокладывала дорогу к чистой воде. Твердые кочки вскоре закончились, и она ступила на зыбкий и пружинящий растительный слой. Под ногами угрожающе чавкало, но шест оказался достаточно длинным и твердо упирался в дно, поэтому Полина часть своей тяжести переносила на него. Даже когда она по пояс провалилась в трясину, шест помог ей удержать равновесие. Она успешно добралась до чистой воды.

Убедившись, что Полина успешно преодолела топь, Костик двинулся следом. Он не позаботился о шесте, убежденный, что запросто со всем справится, но его самоуверенность быстро улетучилась. После первых же шагов он поскользнулся, отчаянно забалансировал, хватая руками воздух, и со всего размаху упал в болото, которое тут же потянуло его вниз, радостно чмокнув.

Полина не сразу заметила, что происходит сзади. Впрочем, она была далеко и ничем не могла помочь Костику. Илья заметался по берегу, потом вспомнил о веревке.

Костику удалось удержаться на поверхности, но все же он с трудом поймал конец веревки, которую кинул ему Илья. Издалека Полина с тревогой наблюдала, как Костик выбирается на берег.

Немного передохнув, ребята снова двинулись покорять болото. На этот раз оба вооружились длинными крепкими шестами и тщательно продумывали каждый свой шаг. Полина поджидала их в воде. Клубок не желал двигаться с места, пока все не будут в сборе.

Проплывающую мимо золотую ленточку Полина заметила совершенно случайно. Выловив ее, она показала трофей ребятам. Илья одобрительно поднял вверх большой палец.

Полина пробыла в озере дольше всех, и у нее уже зуб на зуб не попадал от холода, но почти у самого берега клубок предательски упал в воду и, превратившись в светящийся шар, стал опускаться вниз.

— Мокнем дальше! — процедил Костик и нырнул вслед за клубком.

Оказалось, что надо обязательно проплыть через трубу, которая лежала на дне озера. Клубок-фонарик светил под водой очень слабо, и они частично разглядели, частично нащупали, что труба перегорожена сетью. Ножей у них не было, так что пришлось распутывать мокрые узлы, периодически выскакивая на поверхность, чтобы глотнуть воздуха. В одном из узлов Илья каким-то чудом заметил еще одну серебряную ленточку.

Выбравшись на противоположный берег озера, они без сил повалились на песок и долго восстанавливали дыхание, жадно глотая воздух. Клубок поджидал их, нетерпеливо подпрыгивая на месте.

Ребята первыми пришли в себя и встали.

— Еще минуточку, — умоляюще простонала Полина.

Ей казалось, что никакая сила не сможет заставить ее продолжать путь, но презрительный голос Костика больно хлестнул по самолюбию:

— Я так и знал, что девчонка не выдержит!

Стиснув зубы, она поднялась на ноги и процедила:

— Я готова!

Они вновь устремились вслед за клубком, и он привел их к развилке, на которой стоял столб с двумя указателями. На одной стрелке было написано «жарко», на другой — «холодно». Клубок завис в воздухе, уступая им право выбора.

— После холодного купания логичнее было бы отправиться туда, где жарко, — заявил Костик. — Но, боюсь, это ловушка.

— А если мы пойдем туда, где холодно, то рискуем превратиться в сосульки, — возразил Илья.

— Возможно, имеется в виду не климат, а направление. Как в игре, «холодно» — значит далеко, «жарко» — близко, — предположила Полина.

— Это слишком очевидно, — заспорил Костик. — Короткая дорога не всегда самая быстрая…

— Как старшая группы, приказываю идти за мной, — ледяным голосом отрезала Полина.

Она повернула в сторону «жарко» и побежала по тропинке. На этот раз Костик промолчал, хотя ему явно не понравился выбор Полины. Клубок снова выкатился вперед, показывая дорогу. Тропинка петляла по лесу, но была подозрительно широкой и ровной.

Пожар начался внезапно. Сзади выросла стена огня, отрезая путь к отступлению. Все вокруг заволокло серым удушливым дымом. Воздух раскалился так, что обжигал кожу.

Ребята сорвали с себя майки и закрыли ими лицо. Поколебавшись, Полина последовала их примеру. Дышать через мокрую ткань стало немного легче.

Пламя подступало со всех сторон, треск горящих деревьев заглушал все остальные звуки, но клубок быстро катился вперед, и они боялись упустить его из виду.

Костик, как всегда, бежал впереди. Полина изо всех сил старалась не отставать, подстегиваемая отчаяньем и чувством вины. Она и предположить не могла, что слово «жарко» нужно было расценивать так буквально.

«А с другой стороны, что же тогда означает «холодно»? — размышляла она, оправдывая свое решение. — Снежную бурю? Вечную мерзлоту?»

Мокрая майка давно перестала помогать. От дыма слезились глаза, кружилась голова и першило в горле. Когда Полину скрутил приступ удушливого кашля, она упала на четвереньки и чуть не потеряла сознание. Это заметил Илья. Он помог ей встать, а потом решительно схватил за руку и повлек за собой. Волей-неволей Полине пришлось передвигать ногами, чтобы снова не упасть.

Илья тянул ее за руку, пока клубок не увел их в сторону от пожара. Как только они пересекли небольшой ручеек, дым стал рассеиваться. Огонь больше не преследовал их по пятам, да и клубок великодушно остановился, разрешив им немного передохнуть.

Едва отдышавшись, Костик разразился гневной тирадой по поводу «глупых девчонок, которых близко нельзя подпускать к Академии Воинов». Полина так устала, что не пыталась ему возражать.

— Ори потише, — попросил Илья, когда Костик перешел к причитаниям «если бы я» и «тогда бы», — кажется, какой-то зверь кричит…

Все прислушались — в наступившей тишине раздался отчаянный рев.

— Это там, где пожар! — встрепенулась Полина. — Похоже, медведь…

— Вот только медведя нам и не хватает, — поморщился Костик.

— Ты что, не понимаешь?! — набросилась на него Полина. — Наверное, он не успел убежать от пожара!

— Тише, тише… — попытался остудить ее пыл Илья. — Ты что, не понимаешь, что пожар — это иллюзия? Неужели ты думаешь, что Воины специально подожгли лес, чтобы проверить наши силы?

С этим трудно было поспорить. Конечно, пожар был всего лишь иллюзией, созданной очень сильным проективным телепатом. Даже если неподалеку действительно был медведь, то ему ничего не грозило — животные были невосприимчивы к магии. И все же Полину что-то беспокоило.

— Хорошо, — согласилась она. — Но почему ревет мишка?

— А он тоже иллюзорный, — предположил Костик.

— Не вижу смысла…

— Ты бы лучше не смысл искала, а поторапливалась!

Полина оглянулась на клубок. Он спокойно лежал в траве, словно ждал, что они будут делать. Громкий медвежий рев стал походить на безнадежный плач.

— Я вернусь и посмотрю, что там! — решительно сказала Полина.

— Только через мой труп! — заявил Костик.

Она пожала плечами и пошла в ту сторону, откуда раздавались рыдания мишки. Костик бросился к ней, намереваясь помешать безумной затее, но дорогу ему перегородил Илья.

— Оставь ее в покое! — процедил он сквозь зубы. — Я тоже возвращаюсь. А ты можешь подождать нас здесь!

В бессильной ярости Костик ударил кулаком по ближайшему дереву, но даже содранные в кровь пальцы не вернули ему душевного равновесия.

Полина и Илья довольно быстро нашли попавшего в беду зверя. Несмотря на плотную завесу дыма, им удалось разглядеть медвежонка, забравшегося на высокую сосну. Он качался на самой верхушке и от страха не мог спуститься вниз, чтобы убежать.

— Что ты собираешься делать? — спросил Илья, заметив, что Полина протянула к медвежонку руку.

— Спущу его на землю телекинезом и отведу в безопасное место.

— Ты с ума сошла! У тебя же джайдер! Ты вылетишь с Испытания!

Полина посмотрела на Илью взглядом, полным отчаяния.

— Я знаю, что, возможно, это иллюзия, — тихо сказала она, — но я не могу поступить иначе. А если он настоящий?

— Хорошо, тогда давай вместе. Я тебе помогу.

— Не надо! Я легко справлюсь с этим сама. А ты обязательно поступишь в Академию, я уверена.

Закусив губу, чтобы не расплакаться, Полина осторожно опустила вниз перепуганного медвежонка. Как только цвет ее джайдера стал красным, спасенный косолапый пропал прямо на глазах. Бушующий пожар исчез без следа. Вокруг шумел нетронутый огнем лес.

К ногам Полины упала белоснежная ленточка.

— Вот и все, — прошептала она, поднимая ленту. — Наверное, это знак того, что я провалилась.

— Я в этом и не сомневался!

Костик, незаметно подошедший сзади, не скрывал своего торжества.

— Ты должна вернуться с нами, — напомнил он.

— Да, конечно.

Полина поклялась себе, что ни за что не будет плакать при Костике. Она решила пройти Полигон до конца, чего бы ей это ни стоило.

— Вот здорово! — злорадствовал Костик. — Теперь ты будешь помогать нам с магией, ведь тебе уже все равно.

— Говори за себя! — осадил его Илья. — Мне такая помощь не нужна.

— Ну и дурак! — огрызнулся он.

— Мы идем дальше или как? — холодно осведомилась Полина, пресекая дальнейшие споры.

Белую ленточку она привязала рядом с золотой и, отыскав глазами клубок, сказала:

— Мы готовы! Вперед!

Глава 4

Утро было ясным и солнечным, но уже не по-летнему прохладным. Талим выглянул в окно и увидел Полину, которая рысцой приближалась к дому. Он быстро отступил в глубь комнаты. Завершив утреннюю пробежку, Полина присела на нижнюю ступеньку крыльца. Она любила проводить в одиночестве несколько минут, отделяющие раннее утро от начала дня. Талим никогда не мешал своей подопечной. Он делал вид, что ничего не знает об этом, и тем самым давал Полине толику свободы и независимости.

Дом Талима находился у подножия горы, в живописном месте, носящем название Долина Грез. Перед домом был разбит маленький сад, позади — огород. Чуть поодаль располагались хозяйственные постройки — сарай, мастерская, загон для птиц, сеновал, баня…

Помощников, кроме Полины, у него не было. Они вместе работали на огороде и в саду, готовили еду, убирали в доме и ходили за покупками в ближайшую деревню. Полина попыталась было взять все домашние заботы на себя, но Талим ей этого не позволил. Он требовал, чтобы она исполняла только его поручения.

Поначалу Полину раздражали задания Учителя. Она не понимала, почему овощи нужно было резать, держа нож в левой руке, хотя она была правшой, или почему длинные, узкие столбики крыльца нужно красить справа налево, хотя гораздо удобнее водить кисточкой сверху вниз, или почему она каждый день, и зимой и летом, по целому часу изображала пугало, стоя посреди огорода на одной ноге. Если она бунтовала против откровенно нелепых поручений, Талим, как злая мачеха в сказке про Золушку, в наказание смешивал в одной миске разные крупы и заставлял ее разбирать все по зернышку.

Постепенно Полина научилась извлекать уроки из всего, что делал или говорил Учитель Талим. Она стала терпеливой и внимательной, ее взгляд обрел уверенность, а движения — точность.

Когда Полина узнала, что каждый из учеников Талима посадил по дереву перед его домом, она добавила к ним айву, объяснив свой выбор тем, что, по древней легенде, плоды айвы приносят счастье, благополучие и успех.

По вечерам Талим рассказывал Полине сказки. Первое время она внимательно его слушала, но потом не выдержала и поинтересовалась, зачем он это делает.

— Разве ты не любишь сказки? — хитро прищурился Талим.

— Очень люблю! Только мне кажется, в ваших рассказах есть смысл, который я не могу уловить, — призналась Полина.

— Если ты задала такой вопрос, значит, ты уже кое-что поняла, — сказал Талим. — Ты права, я рассказываю тебе сказки не просто так. Мир сказки более истинный, чем любой другой. Сказка учит нас многим вещам…

— Но сказки рассказывают детям, — невольно перебила его Полина.

— Ну и что? Что меняется в сказке, когда человек взрослеет? Правда в сказке все равно побеждает ложь. Время не может изменить истинных чувств. Мудрость, заложенная в сказке, — вечна. Давным-давно, задолго до Катастрофы, жил один поэт. Его преследовали и запрещали при жизни, а после смерти стали почитать. Впрочем, так было почти со всеми истинными поэтами. Вот строки из его баллады:
Чистоту, простоту мы у древних берем,
Саги, сказки из прошлого тащим,
Потому что добро остается добром —
В прошлом, будущем и настоящем![4]

Полина смущенно опустила голову, признавая правоту Учителя. Она никогда раньше об этом не задумывалась.

— Ты знаешь историю ордена Воинов, — продолжал Талим, — но вряд ли имеешь представление о том, как создавались традиции, формировались его законы и порядки. Большинство из них покажутся тебе нелепыми и странными, порой даже жестокими. Рано или поздно ты поймешь их смысл. Сейчас пришло время объяснить тебе, почему законы, по которым живут Воины, называются сказками. Послушай притчу:

«Много тысяч лет назад жил один мудрец. Ученики и друзья говорили мудрецу:

— Главный жрец, и главный судья, и главный палач гневаются, что ты веришь не в то, во что верят они, и учишь не тому, чему они велят учить. Смотри — они сожгут тебя на костре, и вместе с тобой в огне исчезнет созданное тобой.

— Не бойтесь, дети мои, — спокойно отвечал мудрец. — Пусть меня сожгут; мысли сжечь нельзя — письмена не горят!

И наступил день, когда к мудрецу пришли стражники и увели его в темницу. Суд приговорил его к сожжению на костре.

Когда мудреца вывели на площадь, завернутого в пергаменты его рукописей, и огонь жадно охватил красными своими языками пергаменты, один из учеников крикнул из толпы, окружавшей костер:

— Письмена горят! Ты учил ложно, старик!

В ответ послышался голос мудреца:

— Горит пергамент, а буквы улетают!»

Он крикнул это в последние мгновения, погибая страшной смертью на костре. Ты понимаешь, что это означает?

Буквы не горят — они улетают и собираются в слова, слова собираются в мысли, не обычные, а вечные, и мысли эти, вместо того чтобы остаться в безопасной высоте, спускаются к людям: ведь они для людей. Они спускаются вниз… Как дождевые капли превращаются в соки деревьев и трав, так и они вместе со сказкой войдут в наше сердце и сделают это сердце человеческим, то есть смелым, справедливым и добрым.

Талим замолчал. Полина долго смотрела, как в камине догорают угли, и было видно, что она глубоко задумалась. Наконец она сказала:

— Кажется, я поняла. В сказках содержится народная мудрость, проверенная веками. То, что для первых Воинов было правильным, могло измениться со временем. Но истинные человеческие ценности не меняются. Чтобы не забыть об этом, Воины назвали свои законы сказками.

— Да, — подтвердил Талим. — Но они не просто назвали, но и сформировали их на основе сказок. Именно сказки подсказали им, каким должен быть орден. «Сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок!» Прошло много веков, прежде чем взрослые люди поняли и приняли эти уроки.

— Воины не только оберегают покой нашей планеты, — задумчиво произнесла Полина. — Они заботятся и о чистоте наших сердец.

— Твоя сообразительность меня радует. Это именно так. Иногда людям приходится напоминать, что истинная храбрость не уживается с жестокостью, что страх страшнее смерти, что мир прекрасен, потому что в нем нет ничего одинакового, и что на него нельзя смотреть равнодушными глазами, что один из важнейших моментов жизни — когда любимый сам становится любящим, тот, кого ласкают, сознает самого себя дарителем тепла, что мудрость не бывает ни одинаковой, ни беспощадной.

— Ни одинаковой, ни беспощадной?

— В старой сказке говорится, — усмехнулся Талим, — что некогда жил царь — сказочный, конечно, и он повелел: человека, обвиненного в преступлении, можно казнить, только если все двадцать три судьи без исключения, а это должны быть самые умные и достойные граждане, признают справедливой страшную кару. Если же ни один из них не увидит ни малейшей причины для смягчения наказания, приговор надо отменить, а суд распустить, потому что судьи были недостаточно добродетельны и мудры, раз судили так одинаково и беспощадно. Мудрость не может быть ни одинаковой, ни беспощадной. Это одна из наших сказок, Полина. Запомни ее.

— Она самая главная?

— Нет, сказки не делятся на главные и не очень. Они все важны. Правда есть одна, первая. Она не важнее остальных, просто она — начальная.

«Давным-давно жил царь Кир. Он покорил многие страны и уничтожил тысячи вражеских воинов. И в это же самое время на маленьком островке посреди моря правил своим народом король Пансо. Он ничего не завоевывал, никого не уничтожал.

Однажды на море разразилась буря, и царский корабль поспешил укрыться в тихой бухте маленького зеленого острова. Когда царь Кир спустился на берег, навстречу ему вышел седой старик с румяным, круглым лицом.

— Кто ты такой? — спросил царь.

— Пансо — король, — приветливо ответил старик и показал на маленькую корону, нарисованную золотым карандашом на старой соломенной шляпе, которую он держал в руке.

— А я — великий и непобедимый царь Кир! Тебе, конечно, знакомо мое имя? Во всем мире гремит хвала моей воинской доблести и мудрости правителя.

— Не извольте гневаться, ваше величество, но что мы можем знать тут, на острове… Днем работаешь в поле, а вечером, когда сядешь отдыхать, слышен только прибой да шум ветра и крики чаек…

— Покажи мне свои сокровища, что ты хранишь в королевской кладовой, — нахмурившись, перебил его царь.

— Изволь! — ответил Пансо. И они спустились по земляным ступеням в подвал, где в углу стояла бочка с вином, лежали круглые сыры и румяные хлебы, а на крюках, вбитых в стену, висели окорока и колбасы.

— Это все твое королевское достояние? — спросил царь.

— О да! До осени хватит, а там поспеет виноград, и мы надавим нового вина.

— Вижу, ничего ты не скопил, — презрительно сказал царь, когда они вышли. — Но, может быть, ты обладаешь хотя бы мудростью?! Покажи мне законы, по которым живет твой народ.

В это время двое пришли судиться.

— Король Пансо! — сказал один из пришедших. — Я купил у этого человека пустошь, стал рыть там землю и нашел клад. «Возьми себе этот клад, — говорю я ему, — я купил у тебя пустошь, но не золото».

Другой отвечал:

— Я, как и ты, боюсь греха присвоения чужого. Я продал тебе пустошь вместе со всем, что находится на ней, — от недр земных до высот небесных.

— Имеешь ты сына? — спросил король одного из них.

— Имею.

— А у тебя дочь есть? — спросил король другого.

— Есть.

— Пожените их друг на друге, а клад отдайте им в приданое.

Видя удивление царя Кира, король Пансо спросил его:

— Разве не хорошо рассудил я этих людей? А как в вашей стране решили бы подобный спор?

— Я, — ответил Кир, — отрубил бы обоим жалобщикам головы, а клад забрал бы в царскую казну.

— Светит ли солнце в вашей стране? — спросил Пансо.

— Светит, — ответил Кир.

— И дожди идут?

— Идут.

— А есть ли скот у вас?

— Есть.

— Проклятия достойны люди в вашей стране, только ради животных у вас светит солнце и идут дожди, — тихо сказал Пансо, бесстрашно глядя в глаза грозному царю».

Эта сказка рассказывает о простой человеческой мудрости, о мудрости сердца. Но для Воинов она имеет еще один смысл.

Учитель Талим вопросительно посмотрел на Полину, в надежде услышать ее мнение. И она не обманула его ожиданий.

— Эта сказка о нашей планете, — уверенно ответила Полина. — Если представить Землю, как маленький островок посреди Вселенной, а весь остальной мир — как царство Кира, то становится понятным, почему эта сказка считается первой. Ведь «Закон о запрете на возвращение» положил начало ордену Воинов. «Королевство Пансо» теперь под надежной защитой.

— Немногие из моих учеников были настолько смышлеными, — улыбнулся Талим. — Считай, что это похвала.

— Нет, — она грустно покачала головой, — я не умнее остальных. Просто я родилась не на Земле. И мне часто напоминали об этом, хотя я выросла здесь. Я знаю о существовании Системы Новых Миров, знаю о законах и нравах, там царящих, — Дан многое мне рассказывал. Я знаю, насколько их жизненные ценности отличаются от наших, поэтому мне было легче провести параллель между сказкой и действительностью.

Вспоминая этот разговор, Талим тяжело вздохнул. С момента поступления Полины в Академию прошел уже целый год. Он ни разу не пожалел о том, что взял ее в подопечные, но теперь пришло время передать ее другому наставнику.

Чуть слышно скрипнула дверь — Полина вошла в дом. Талим поднялся ей навстречу.

— Доброе утро, Учитель Талим.

— Доброе утро, Полина.

Они занялись обычными делами, изредка перекидываясь привычными фразами. Все было как всегда, пока Талим не спросил Полину о ее самом заветном желании.

— Только не задумывайся. Говори, что пришло тебе на ум в первую очередь, — попросил он.

— Я соскучилась по семье, — призналась Полина. — Больше всего на свете мне бы хотелось навестить родителей.

— Хорошо, твое желание легко исполнить. Сегодня же ты отправишься домой. Но сначала нам с тобой предстоит кое-что сделать.

Полина испуганно посмотрела на Учителя. Она знала, что Кандидатам и даже Новичкам запрещено навещать родных, поэтому в ее понимании «ты отправишься домой» означало «ты отчислена из Академии». Она подумала, что не оправдала надежд своего наставника, и ужасно расстроилась.

От Талима не ускользнуло чувство горького разочарования, промелькнувшее на лице его подопечной, и он поспешил ее успокоить. Он объяснил Полине, что это не наказание, а традиция.

После того как Кандидат-Воин обретал собственный клинок, Учитель должен был выполнить его самое заветное желание. И как раз сегодня Талим собирался отвести Полину к оружейнику.

Узнав, что ей предстоит выбрать шпагу, Полина пришла в полный восторг. Она давно об этом мечтала, так как, обучая ее основным приемам фехтования, Талим использовал только деревянные палки.

Магистр-Оружейник предложил на выбор несколько клинков и почтительно отошел.

— Выбери тот, который сольется с твоей рукой и станет ее продолжением, — шепнул Полине Талим.

Полина осторожно провела пальцем по эфесам клинков, потом наугад вытащила шпагу, сделала выпад, но уверенности не почувствовала и решила попробовать еще раз. Следующая шпага тоже показалась ей неудобной. Полина в замешательстве оглянулась на Учителя.

— Тебе придется обойтись без моих подсказок, — сказал Талим. — Это твой выбор.

Тогда она стала действовать по наитию. Зажмурившись, она медленно проводила рукой по клинку, едва касаясь его кончиками пальцев. Некоторое время ничего не происходило, но вдруг она ощутила легкое покалывание и открыла глаза. Между ее рукой и шпагой чуть слышно потрескивали искры видимой пси-энергии. Это было довольно редкое явление, появляющееся при высокой концентрации магии.

Полина больше не сомневалась. Когда эфес лег в ладонь, она почувствовала в себе какие-то новые силы и, поддавшись порыву, подняла руку вверх. С кончика шпаги сорвался и улетел в небо небольшой энергетический шар. Потом клинок едва заметно завибрировал, и Полина ощутила огромное желание выплеснуть из себя всю магию, которой обладала. Усилием воли она подавила пси-энергию, готовую вырваться наружу, и опустила руку. Клинок перестал вибрировать, полностью подчинившись новой хозяйке.

Учитель Талим, с тревогой наблюдавший за своей подопечной, с облегчением перевел дыхание. Шпага Воина была не простым оружием, а проводником и катализатором пси-энергии.

— Поздравляю, Полина! — произнес он громко. — Сегодня ты узнала один из секретов ордена. Шпага дает Воину дополнительную силу, и ты научишься ею управлять.

— Я готова начать прямо сейчас! — бодро заявила Полина, окрыленная собственным успехом.

— Нет, сейчас ты отправишься домой, — усмехнулся Талим. — Можешь телепортироваться прямо отсюда. Вернешься ко мне завтра, с восходом солнца.

Глава 6

Вопреки ожиданиям Полины, Учитель Талим не расстроился и не рассердился. Он даже не сказал ей: «Я разочарован» или «Ты меня огорчила». Если бы Полина осмелилась поднять на него взгляд, то она, возможно, смогла бы разглядеть улыбку, спрятавшуюся в уголке его рта.

— То, что ты приняла участие в драке, конечно, нехорошо, — спокойно произнес Талим, — но гораздо важнее, какой урок ты извлекла из этой неприятной истории.

Полина собиралась попросить прощения, но вдруг подумала, что фраза «Я больше не буду» прозвучит как-то глупо и по-детски. Вместо этого она сказала:

— «Благоразумие без смелости — бесполезно, а смелость без благоразумия — бешенство. Никакая вражда не имеет силы над тем, кто владеет собою». Обещаю, что подобное никогда не повторится.

— Отрадно, что ты помнишь хоть что-то из моих уроков, — усмехнулся Талим. — О наказании поговорим позже, а теперь… — Его голос стал торжественным: — Кандидат, готов ли ты стать Новичком?

— Нет! — выпалила Полина, даже не успев осознать значение этого вопроса.

— Другого ответа от тебя я и не ожидал, — улыбнулся Учитель. — Собирайся, ты отправляешься в Академию.

Полина знала, что рано или поздно этот день настанет; день, когда закончится тихая и размеренная жизнь под теплым крылышком Учителя Талима, и ей придется перебираться в Академию Воинов; день, когда у нее появится новый наставник; день, когда на нее наденут джайдер. И все же новость застала ее врасплох.

— Но… но… я еще не готова… — слабо запротестовала она. — Я еще ничего не знаю, ничего не умею…

— Ну, спасибо! — саркастически сказал Талим. — А я-то думал, что многому тебя научил!

— Нет, я говорю об Академии… — смутилась Полина. — Я не знаю правил, порядков…

— Короче, ты боишься, — перебил ее Учитель. — Полина, не разочаровывай меня. Признавайся, чего ты боишься: встретиться с будущим или расстаться с прошлым?

Это было неприятно, но Полине пришлось признаться, что Учитель прав. А заодно вспомнить сказку о том, что страх страшнее смерти, и смириться с настоящим.

— Я хочу, чтобы ты запомнила еще кое-что, — сказал Талим, когда она наконец осознала, что готова к переменам. — Это не сказка, но наследие сказочника. Ты всегда должна помнить особое значение трех обычных слов, чтобы не превратиться в таких, как все, если все — на одно лицо. Вот эти слова: «приручать», «учтивость» и «бежать». Приручать — это не просто давать то, что необходимо для жизни, — это может всякий; чтобы приручать, требуется талант, и не обычный, а самый редкий — талант сердца. Вслушайся в это слово и почувствуй его мудрость: дружить, влюблять и влюбляться, связывать живой мир с людьми и людей связывать между собой — верностью, готовностью в любое время прийти на помощь. Повторяя слово «учтивость», помни, что ты ответственна не только перед нашей планетой и ее обычаями, но и перед каждым, с кем оказалась рядом. Учтивость советует, открывая дверь, пропустить друга в дом первым, но, когда идет бой, та же учтивость велит быть впереди друга. Бежать — это значит бежать из дома, чтобы вечно мечтать вернуться, даже если это станет невозможным. Нужно бежать от убивающего покоя, от сегодняшнего своего существования к тому, чем ты должна стать завтра.

Последние наставления Учителя прозвучали как прощание, хотя Полина знала, что раз в неделю он будет заниматься с ней магией и навсегда останется ее старшим наставником.

Огромную территорию, на которой располагалась Академия Воинов, со всех сторон защищал магический купол, и попасть внутрь можно было всего лишь двумя способами. Для телепортации существовал пароль перехода, но применять магию разрешалось только в экстренных случаях. Обычно все пользовались «воротами» — проходом в силовом поле, возле которого всегда стоял часовой.

Полина впервые прошла мимо часового, затаив дыхание и слегка опасаясь, что он преградит ей дорогу. Но, конечно, этого не произошло. Мастер-Воин даже не пошевелился, признавая ее право пройти на территорию Академии, и только проводил ее любопытным взглядом.

Они долго шли по тенистым аллеям. Учитель Талим сразу пресек все расспросы, заявив, что «всему свое время». Полине оставалось довольствоваться только тем, что можно было разглядеть сквозь редкие просветы в густых зарослях кустов, тянущихся по обеим сторонам аллеи. Время от времени она замечала крыльцо, увитое диким виноградом, или спортивную площадку, или кусочек зеленой лужайки, или какие-то диковинные сооружения непонятного назначения.

Воины, проходящие или пробегающие мимо, приветствовали Учителя Талима и непременно бросали на Полину заинтересованные взгляды, но тут же отворачивались и спешили дальше по своим делам.

Наконец Учитель Талим свернул на незаметную тропинку, ведущую прямо сквозь кусты, и они вышли к небольшому аккуратному домику. Дорожки вокруг него были посыпаны гравием, под окнами росли розы, возле чистенького крылечка стояли две скамейки. Полина невольно подумала о том, что Учитель Талим ошибся и привел ее не в Академию Воинов, а в какое-то другое место.

Вокруг никого не было видно, но из-за дома раздавался чей-то властный голос, ведущий счет:

— Сорок семь… сорок восемь… Так, я сказал: сорок восемь! Сорок девять…

— Подожди меня здесь.

Полина и глазом не успела моргнуть, как Учитель Талим скрылся из виду, оставив ее одну.

Через какое-то время из дома вышли три Мастера-Воина и уселись на скамейке, оживленно о чем-то беседуя. На Полину они не обратили ни малейшего внимания, но все-таки она отошла в сторонку.

Учителя Талима не было так долго, что ей в голову стали закрадываться подозрительные мысли, и вдруг у нее за спиной раздался чей-то голос:

— Ого! Кто к нам пожаловал!

Полина резко обернулась и увидела двух Учеников. Один из них, высокий красивый парень, сладко улыбался. Другой был пониже ростом, рыжий, с крупными веснушками на носу и щеках, и на его лице застыла знакомая Полине гримаса — так обычно смотрел на нее Костик. «Началось», — подумала Полина, но вслух ничего не сказала.

— Наконец-то ты появилась, — процедил сквозь зубы рыжий.

— Сударыня, приветствую вас в Академии Воинов, — слащаво произнес высокий. — Позвольте представиться — Егор. А это Лукас. — Он кивнул в сторону товарища. — О, можете не говорить, как вас зовут. Вся Академия знает, что год назад Испытание прошла девушка по имени Полина.

Полина молча ждала, что будет дальше.

— Что ты с ней разводишь церемонии? — злобно спросил Лукас. — Давай накостыляем ей по шее, и дело с концом.

— За что, интересно? — вырвалось у Полины.

— О, не слушайте моего товарища, мадемуазель Полина. Он дик и невоспитан, — сказал Егор. — Лукас, зачем ты грубишь такой прекрасной девушке? Не сомневаюсь, она окажется понятливой, и грубая физическая сила не потребуется.

Несмотря на учтивое обращение, каждое слово, произнесенное Егором, казалось Полине ядовитым.

— Итак, сеньорита Полина, мы с Лукасом хотели сказать вам только одно: Академия Воинов — неподходящее для вас место.

— Короче, убирайся отсюда, — снова вмешался Лукас, — иначе тебе будет худо.

— Фу, Лукас! Ты опять грубишь! — притворно возмутился Егор. — Хотя по сути, мисс Полина, мой друг прав. Вам лучше покинуть Академию, пока не поздно.

«Я так и знала!» — Полина разозлилась, но постаралась взять себя в руки и отчеканила ледяным голосом:

— Вы не первые, от кого я слышу подобные слова. Спасибо, но я не нуждаюсь в ваших глупых советах.

— Ого! — обрадовался Лукас. — А ведь я был прав — она оказалась непонятливой.

— Да, — насмешливо протянул Егор, — ума у нее маловато. Интересно, как ей удалось пройти Испытание с таким хорошим результатом?

— Я же тебе говорил, все дело в том, что ее папаша — Учитель-Воин.

— Что-о?! — взвилась Полина.

— Правда глаза режет? — невозмутимо спросил Лукас.

Полина побледнела, это было уже выше ее сил. Она крепко сжала эфес своей шпаги и выхватила ее из ножен. Лукас и Егор проворно отпрыгнули назад.

— Эй, ты что делаешь! — завопил Егор. — Дуэли запрещены!

— Мне плевать, — задыхаясь от ярости, сказала Полина. — Убирайтесь! Оба! Иначе…

— Между прочим, — заметил Лукас, обращаясь к другу, — у нее нет джайдера. И с правилами дуэлей она явно не знакома.

— Слушай, ты, чокнутая… — начал было Егор, но Полина решила, что с нее хватит, и с кончика ее шпаги слетел энергетический шар.

Егор успел отклониться в сторону, и заряд попал в спину одного из Мастеров, сидящих на скамейке. Он охнул от боли и вскочил на ноги. Обоих Учеников как ветром сдуло, и Полина осталась один на один с новой проблемой.

Выражение лица Мастера-Воина не предвещало ничего хорошего.

— Я сейчас оторву тебе голову! — рявкнул он. — Что ты себе позволяешь?!

Полина была так зла, что даже не испугалась.

— Это не моя вина! — крикнула она.

— Ты думаешь, меня это волнует, Кандидат? — немного спокойнее спросил Мастер. — Подойди сюда, живо!

Полина решила, что терять ей уже нечего и хуже уже быть не может. Она приблизилась к Мастерам, продолжая сжимать в руке шпагу.

— Тебе лучше извиниться, девочка, — сказал тот, в кого попал энергетический шар.

Возможно, она так бы и поступила, если бы он не назвал ее «девочкой». Много позже, успокоившись, Полина так и не смогла понять, почему это простое обращение вызвало у нее такую волну гнева. Скорее всего, у нее просто сдали нервы, что уже само по себе было непростительно. Но еще хуже было то, что она позволила своему гневу выплеснуться наружу. На глаза словно упала красная пелена, и Полина с вызовом произнесла:

— И не подумаю!

— Упс! Девочка перегрелась на солнце! — заметил один из Мастеров.

— Лучше извинись, — посоветовал ей другой, — а то дядя Матвей тебя побьет.

— И не подумаю!!!

— Тогда тебе придется драться на дуэли, — сказал тот, кого назвали Матвеем, — но по правилам.

Отступать было поздно, и все же она возразила:

— Разве дуэли не запрещены?

— А разве не ты пять минут назад размахивала клинком, выпуская магические заряды направо и налево? — парировал Матвей.

С этим трудно было поспорить.

Спокойный взгляд и негромкая речь Матвея подействовали на Полину успокаивающе. Постепенно она приходила в себя, и, как только в голове прояснилось, она поняла, что натворила.

— Итак, не забудь: из-за джайдера я не смогу ответить, если ты воспользуешься магией, — повторил Матвей. — И тогда я просто тебя отлуплю. Поняла?

— Да, Мастер-Воин.

Тяжело вздохнув, Полина встала в позицию.

Она еще не успела опробовать свою новую шпагу и поэтому не спешила. Матвей не заставил себя долго ждать и сделал первый выпад.

Клямц! Дзинь!

Полина с удивлением обнаружила, что сумела парировать первый удар.

Клямц! Дзинь!

Оказалось, что это не так уж и сложно. Полина осмелела настолько, что попыталась сама нанести удар. Матвей усмехнулся и удвоил скорость атаки.

Клямц! Дзинь! Клямц! Дзинь!

Шпаги замелькали в воздухе, как молнии. Шаг за шагом Полина отступала, едва успевая парировать удары.

Матвей дважды прогнал ее вокруг дома, прежде чем Полина сообразила, что он попросту играет с ней, как кошка играет с мышью. Они договорились биться до первого касания, и Полина поняла, что для Матвея не составляло труда закончить поединок в первые же секунды.

Клямц! Дзинь!

— Это нечестно! — крикнула Полина, задыхаясь. — Зачем издеваться-то?

— Ты это заслужила.

Тем не менее со следующим выпадом Матвей сделал ей подсечку, и Полина упала на землю. Острие шпаги коснулось ее лица.

— Первое касание, — с улыбкой сказал он и провел шпагой по ее щеке. — А теперь поцелуй меня, красавица.

Эти слова вызвали у Полины новый приступ ярости. Одним рывком она вскочила на ноги и снова набросилась на Матвея.

Клямц! Дзинь! Клямц! Дзинь!

На этот раз удары наносила Полина, а Матвей спокойно парировал их, стоя на одном месте. Со стороны это напоминало знаменитую басню о том, как моська лает на слона.

Клямц! Дзинь! Бам!

Шпага вылетела из руки Матвея, к огромному удивлению столпившихся вокруг зрителей. Полина остановилась, тяжело дыша. Она сама не ожидала подобного результата. Над местом поединка повисла напряженная тишина.

— Я же предупредил, что нельзя использовать пси-способности. — Голос Матвея стал угрожающим.

— Я этого не делала!

— Ты обвиняешь меня во лжи?

— Нет, но…

— Одно из двух, Кандидат. Либо ты схитрила, либо я лгу.

«Ничего себе, выбор!» — успела подумать Полина, прежде чем услышала собственный голос:

— Я не пользовалась пси-способностями!

Среди зрителей прокатился удивленный вздох.

Только сейчас Полина заметила, сколько народу собралось вокруг. «А я еще думала, что хуже не бывает!»

— Убери свою шпагу в ножны, девчонка! — приказал Матвей.

Полина закрыла глаза и подумала, что предпочтительней: позорное бегство или позорная порка. И в это время раздался голос Учителя Талима:

— Что здесь происходит?

Толпа зрителей тут же рассосалась. Дуэли действительно были запрещены, и, хотя эта и не была настоящей, многие предпочли уйти незамеченными.

— Я спросил, что здесь происходит? — повторил Учитель Талим, подходя к Полине и Матвею.

— Всего лишь маленький урок фехтования, Учитель-Воин, — ответил Матвей.

— Маленький урок, говоришь? — рявкнул Талим. — А он, случайно, не называется дуэлью?

Полина вздрогнула. Она и не подозревала, что Учитель Талим может так кричать.

— А ты что скажешь? — обратился он к Полине.

Она отвела глаза в сторону.

— Понятно, — констатировал Талим. — Значит, дуэль. Я даже не буду спрашивать из-за чего. Вина целиком лежит на тебе, Мастер-Воин.

— Но, Учитель Талим… — попыталась встрять Полина.

— Молчать! — снова рявкнул Талим. — С тобой я разберусь позже. А ты, Мастер-Воин, доложишь своему наставнику, что произошло и что я настаиваю на самом строгом наказании.

— Слушаюсь, Учитель-Воин, — угрюмо ответил Матвей.

Уходя, он бросил на Полину такой взгляд, что у нее мороз пошел по коже. Впрочем, она и так понимала, что точка в этой истории еще не поставлена.

Я сама ее всю прочитала, вот зимой этой и все забыла!!! Помню только что книга классная...